– Эх, хвост, чешуя… Не поймал я них… Заставили, гады, еще раз исполнить. Шило завистливо пытал насчет песни. Назвал автора, объяснил, что эмигрант. Сбацал еще «Небоскребы», опять несколько раз. Напоследок решил исполнить хитовую «Тетю Хаю». Ну все! Появилось новое пацанячье божество в моем облике. Предмет для обожаний и прочих восторгов.
– Давай еще, – прорыдали ребята.
– Бл…, я чего, нанимался, – завелся я, но тут же натолкнулся на залп из котошрековских взглядов.
Обреченно взялся за гриф и решил напустить романтики. Объявил следующую песню:
– «Ты у меня одна» Юрия Визбора.
Не понял, что случилось. Видимо, я раскрутил какие-то эмоции у пацанов. Перлик шмыгал носом и предательски блестел газами.
Я объявил другую песню:
– Это из Константина Никольского.
– Знаю Костика. Вернее, брат с ним хорошо знаком, – радостно завопил Шило, – В «Цветах» играет на гитаре. Приезжал к нам, вернее к брату на день рождения.
Исполнил первые аккорды, торжественные и печальные…
– О чем поет ночная птица. Одна в осенней тишине. О том, с чем скоро разлучится и будет видеть лишь во сне…
Песня засасывала меня всего. Я словно воспарился ввысь. С каждым словом, с каждым ударом пальцев по струнам, возрастала некая сила.
– …Лети, я песню допою! – орала моя глотка.
Невероятно красивый проигрыш будто вырвался из моих рук, и улетел куда-то вдаль…
Я потерял сознание!
Увидел себя, вернее Чику, со стороны и всю подвальную компанию мальчишек, уставившихся на тощее чудо. Чикино тело медленно, как в замедленной киносъёмке, опрокидывалось на спину. Внезапно вся картинка оказалась будто смазанной. Все светящиеся точки, все фрагменты превратились в вытянутые линии. Светящиеся линии слились в сплошной тоннель, по которому меня стремительно уносила незримая сила.
Меня охватил покой и свет. Неявно проступающие контуры создавали ощущение тумана вокруг меня. Часть фрагментов сложилась в человека, шествующего ко мне. Фигура худощавая, спортивная, вместе с тем одетая в странную хламиду. Вокруг его головы разливалось свечение. Я узнал мужика, не давшего мне зайти в свет.
– Наконец-то удалось тебя вызволить сюда! – с радостной улыбкой произнес подошедший.
– Где я? – задал свой вопрос немного испуганно.
На это мой собеседник равнодушно махнул прозрачными конечностями:
– Это неважно. Одно из незанятых пока мест… Междумирье.
Только теперь заметил, что общался с мужиком без голоса, мыслями.
– Я снова умер? – сразу попытался определиться.
– Относительно реальности твоего носителя – нет. Видишь вон ту серебристую нить? Она связывает тебя с новым носителем.
– А почему я тогда здесь?
– Скажем так. Я очень хотел с тобой встретиться и многое объяснить, ответить на мучающие тебя вопросы. Срезонировал твои ключевые эмоции и вытащил в одно из подпространств. Если пожелаешь, то мы продолжим разговор в более удобном месте.
Я пожелал, и мы оказались на песчаном берегу океана с пальмами и скалами вдали. Предметы, вода и наши тела были четкими и вполне реальными. Спутник мой оказался в светло-бежевом хитоне и сандалиях на босу ногу. Он напоминал одеяниями древнего грека как на картинах Рафаэля, если бы не его славянская внешность и орнамент по краям ткани. Его сходство со мной было разительным. На мне же оказалась моя любимая темно-синяя футболка с белой надписью «Йа чоткий патсан» и обычные джинсы. Босые подошвы ласкал струящийся песок.
